05.04.19. Константин Лупанов. НА ЛЮДЯХ

        Как подготовиться к эффектному появлению на публике? Заглянул в зеркало, поправил причёску, проверил одежду, настроил лицо. Так всё будет под контролем: никто не узнает того, что хочешь скрыть, никто не заметит, насколько ты удивлён и растерян.

        Персональной выставке Константина Лупанова «На людях» название дала одноимённая заглавная работа. Яркий свет, блеск, широко открытые испуганные глаза героя, попытка то ли скрыть лицо, то ли открыть сильнее. На тебя направлено внимание со всех сторон, а ты стоишь и думаешь: а как же контекст, я вписался?

        Большинство работ, вошедших в экспозицию – автопортреты. Художник смело выводит себя «на люди», представая перед публикой то в одном, то в другом образе. «Я» сменяются как костюмы, идеально подходящие к ситуации: на сцене нужен смокинг, а наливать вино, сидя на кровати, гораздо уместнее, пожалуй, в футболке.

        Константин Лупанов представляет живопись славной уловкой, уникальным пространством, где можно диктовать собственные порядки, не опасаясь, что почву выбьют из-под ног. На первый взгляд, всё это действительно срабатывает. Даже зыбкость силуэтов, приглушённость красок и неоднозначность сюжетов не в силах перекрыть твёрдость и настойчивость: вы видите во мне и моих героях именно то, что я позволил вам увидеть – сижу ли я на полу, растворяясь в пространстве, или держу во рту апельсин, взирая со стены на обезьян.

        Но за уверенностью и бравадой каждого из персонажей, нет-нет, да и проглядывает совсем другое «я»: сбивчивое, интимное, внезапное. То, которое рефлекторно проявляется в каждом из нас, когда от странности окружающего и взглядов окружающих становится настолько невыносимо, что уже всё равно, и «я-на-людях» вдруг подменяется «я-для-себя».

        Вот одна из ипостасей Лупанова – сердцеед, предлагающий даме туфельку, а рядом другая – лирический герой в баре, погружённый в одиночество. Вот художник с позёрством помещает себя на сцену в окружение оркестра и балерин, мгновение… и перед нами герой в больнично-театральных декорациях. Ещё щелчок, и новый образ: картинный Лупанов зажимает уши в окружении штрихов – то ли крыльев, то ли теней – шумно на людях и приземлённо.

        Ракурс на мир в полотнах Константина Лупанова – редкий синтез самоедства и позёрства. На людях? Правда? А, может, всё-таки с людьми?